Колдун. Чужое сердце - Страница 14

— Сам-то ты чем по жизни занимаешься? — прищурился Гайзак. И его можно понять. Подобрал какого-то странного парня: знает мало, слушает хорошо, одет просто, но оружие необычное.

— Да пока ничем. Только недавно обучение у наставника закончил, собираюсь найти себя, — не стал врать я, да и незачем было.

— А чему учился?

— Да все тому же. — Я показательно похлопал по рукоятям сабель.

— И как успехи? — не отставал старик.

— Вроде неплохо.

Мы некоторое время помолчали. Солнце уже почти ушло за тракт, и небо окрасилось в оранжевые тона. Единственное, чего мне не хватает в этом мире, помимо горячей воды и сочного бифштекса, так это питерских закатов. Эх, кто не видел закат в северной столице, тот не видел наш город. Сидя на крыше, попивая пиво, можно наблюдать за тем, как мир делится на две части. Вот со стороны Петропавловки начинает искриться небо, а Невский все еще светел. Но с каждой секундой золото расплывается по небу, а город постепенно затихает. На улицах все меньше прохожих и все больше машин. А потом в какой-то миг все прекращается. Наступает ночь. Зажигаются фонари, на тротуарах появляются поздние пташки, а дорога делится на две части. С одной стороны видны желтые фары, а с другой — красные огни. Питерский закат длится всего несколько минут, и в эти мгновения город уступит по красоте разве что себе самому во время рассвета.

— Есть у меня к тебе предложение. — Скрипучий голос разбил картину, возникшую перед глазами. Надо же, не думал я, что настолько сентиментален. — В замке неподалеку у меня есть знакомый начальник стражи. Я его помню еще с тех пор, когда он лук натянуть не мог. В общем, он может пошуршать и устроить тебя в гарнизон.

— Не стоит, — возразил я. — Не обижайся, но свою судьбу хочу решить сам.

— Твое право, — кивнул старик. — Только смотри не пожалей потом, что променял уют и пусть малый, но достаток на романтику дороги. Уж сколько на этой дороге крови и горя… Впрочем, сам узнаешь.

Впереди показались огни таверны, и я различил на вывеске надпись «Одноглазый барсук». Кажется, пришел конец интересной беседе и адской пытке под названием «поездка на телеге». Да чтобы я еще хоть раз!..

— Спасибо, Гайзак, — поблагодарил я, спрыгивая, вернее, сваливаясь с повозки. — Удачи тебе.

— Э-э нет, малец, — протянул староста. — Дам совет: не желай удачи. Примета плохая. Свою удачу держи при себе и на чужую рот не разевай — порвется.

Мы попрощались. Я еще постоял, глядя вслед удаляющейся повозке. Совсем как в тот раз, когда я смотрел вслед такси. Казалось, это не со мной. Жизнь интересная штука. Тогда я мог побежать следом, и Лена бы попросила таксиста остановиться, в этом я уверен. А сейчас я также могу побежать следом, запрыгнуть в пыточное устройство на колесах и отправиться служить в гарнизон. Да кого я обманываю! Я бы так не поступил ни в тот, ни в этот раз. Да и вообще мысли странные в голову лезут. Очевидно, я все же расстроен таким уходом учителя. Понимаю, если бы он проставился, мы бы посидели, поговорили, а потом разошлись. А от этой записки — одна пустота.

Развернувшись, я уверенно зашагал к таверне с диким названием, еще не зная о том, что большинство подобных заведений именуются именно таким, самым идиотским образом.

Глава 3. Бал

Открывая крепко сбитую дверь, я ожидал увидеть все что угодно: от переполненного заведения до самой банальной кабацкой драки. Мне казалось, что сейчас ко мне подбежит симпатичная служанка или просто девчонка, но на деле все получилось куда проще и логичнее. И правда, откуда в такой захолустной придорожной таверне взяться толпе? В небольшом зале, рассчитанном максимум на два десятка посетителей, было всего два человека — я и хозяин, поджарый мужик с красноречивым шрамом от левого виска до подбородка. Пять столиков и барную стойку освещали две лампы, отчего стоял вязкий полумрак. Возможно, именно так должно выглядеть заведение, в которое Добряк может направить своего ученика.

— Нальешь? — обратился я к хозяину.

Уж не знаю, почему им всем нравится такое ребячество, но в чужой монастырь…

Обладатель весьма живописной внешности оценивающе, эдак исподлобья, посмотрел на нового и единственного посетителя. С трудом, но я выдержал этот тяжелый, пронизывающий взгляд.

— Добряк говорил, что тебе пока еще рано крепкие напитки. — Голос у него оказался под стать внешности, грубый и какой-то леденящий.

— А я и не спорю, — пожал я плечами. Мне по большому счету все равно, чем именно проверять себя.

— Тогда держи. — Посредник, или как там это называется, поставил на стол бутылку с вином и протянул мне пакет с бумагами: — Прочтешь в номере, я его уже давно приготовил, а пока… помянем.

Кивая головой и уже предвкушая сон на мягкой перине, я не сразу обратил внимание на окончание фразы.

— Помянем? — не понял я. — Кого?

— Наставника твоего, — раздраженно ответил хозяин заведения. — Раз ты здесь, значит, он уже отправился перерождаться.

И тут до меня дошло. Мастер уже давно начал сдавать, но я этого не замечал и по глупости приписывал победы в сабельной схватке своему умению. А ведь мы в последние полгода почти не сходились на ножах, только на этих самых сабельках. Добряк, видно, не хотел, чтобы я его жалел или, еще хуже, пытался помочь. Поэтому и попрощался таким образом: оставил записку и, как кот, пошел умирать подальше от дома. А искать его тело — гиблое дело, он в «скрыте» поискуснее меня, как и во всем остальном.

Пока я собирался с мыслями, поджарый уже налил по чашке. С виду напиток был похож на коньяк.