Колдун. Чужое сердце - Страница 48

Так что через полтора сезона армия, некогда насчитывающая сто двадцать тысяч вояк, сократилась в два с половиной раза. Да и магов поменьше стало. Но штабу было все равно. Мудрые лэры решили не отступать от классики и организовать интервенцию по всем правилам — то бишь разделить армию на три фронта. В итоге нас, борсовцев, обозвали северным фронтом и, как несложно догадаться, отправили в… горы. Ну а кто будет калечить и нервировать государевых людей? Правильно, идиотов, готовых подписаться на такое, в действительности очень мало. Поэтому первопроходчиками-разведчиками за скромную плату заделали наемников. А поскольку в то время, когда светлых лэров посетила гениальная идея, Старший крутился рядом со штабом, перст судьбы ткнулся именно в него. Ну а дальше все по цепочке. Старший получает тугой мешочек, Пило получает подзатыльник, мы получаем втык, припасы, снегоступы и приказ «собираться». Но я не ною и не жалуюсь, только тихонько, еле слышно, сквозь зубы цежу проклятия.

В очередной раз сетка снегоступа затрещала, и нога чуть не съехала с крутого склона. Не знаю, как здесь пройдут пятьдесят тысяч солдат да еще и обозы, но больше в горы я не сунусь. Во всяком случае если рядом не будет профессионального инструктора, навигатора GPS (да-да, именно так) и еще пары кило крепкой снаряги.

— Что встал? — Пило, подойдя вплотную, чуть ли не кричал в ухо.

— Неспокойно мне! — ответил я.

— Всем неспокойно. — Младший ткнул меня в плечо. Удивляюсь, как перчатка от такого на кристаллики не развалилась. — Шевелись давай, скоро Ушастый сменит.

Покрепче обхватив палку, напоминающую весло для байдарки, я двинул дальше. Видимость была практически нулевая. Вокруг — лютый снегопад и шквальный ветер, а под ногами — сотни метров и черная пропасть. Чувствую, на ту сторону перейдут не все, далеко не все. Зубами удерживая капюшон, я разгребал борозду для тех, кто идет следом. В принципе толку от этого чуть — снегопад все равно заметет все минут за пять. Так что выполняли мы лишь одну задачу, а именно — искали блокпосты. Да и это сущая глупость. Не знаю, кто там сидит в штабе, вернее, что они там курят, но через гребень не ходит никто. И это связано не только с прохладной погодкой. Камнепады, обманные уступы — но даже это не самая страшная опасность. По легендам, которыми стали рассказы последних путников, на самом пике живут ледяные великаны, ну или йети, по-научному выражаясь. Если верить молве, эти молодчики высотой три метра в холке — что-то вроде горилл-переростков. Единственное, что отличает их от южных собратьев, не считая роста и белой шерсти, — это полуметровые клыки. Проще говоря — гориллус полуразумнус саблезубус. Да эти горы настолько недружелюбны, что здесь даже гномы никогда не жили! А уж они точно знают толк в таких вопросах.

Через десять минут мы остановились. Наконец-то смена. Передав эстафетное весло эльфу, я переместился в хвост. Здесь было комфортнее всего, ветра почти не ощущалось, его принимали на себя впереди идущие.

И все же, что бы я там не думал, эти горы величественны и опасны. Величественны благодаря своей мощи и неприступности. Гиганты, подпирающие небо, исполины, спорящие с законами гравитации, буквально бросившие вызов всему миру и с честью выдержавшие сражение. А опасность таится в их размерах: чем крупнее и выше пик, тем он кажется ближе. Неосторожный путник, не рассчитав силы, рухнет кулем и замерзнет под завывание ветров.

— У-у-у-у…

Во-во, о чем я и говорю.

Споткнувшись об мысль, насколько это вообще возможно, даже если выражаться фигурально, я уставился на пик. Но из-за метели радиус обзора заканчивался на локте вытянутой руки.

— Ты что-нибудь слышал? — спросил я у Руста.

— Н-нет. — Щуплый так сильно стучал зубами, что его можно было использовать вместо гравюрного станка. — От-т-тв-ва-л-ли.

— У-у-у-у…

Гул все нарастал, а голову вновь сдавил ледяной обруч тревоги.

— Демоны, это что, великаны?! — Ошарашенный Пило встал как вкопанный, а меня так и подмывало сказать: «Я же говорил».

— Нет! — завопил Ушастый, он-то у нас самый глазастый. — Лавина!

Закинув голову так резко, что свалился тяжелый, промерзший капюшон, я увидел, как сверху с невообразимой скоростью падает небо. Впервые за всю жизнь меня сковал ужас, и это чувство отличалось от мерзкого липкого чувства страха. Ужас сковывал движения, мешал мыслить. Секунды потекли медленнее, а я все не мог совладать с собой. Страх еще можно побороть, но ужас — это нечто такое, что неподвластно смертным.

Вдруг кто-то схватил меня за плечо. Потом, на пару мгновений, я понял, что падаю. Затем пришла тьма.

Старший, командующий наемной армии «Пробитый золотой»

Старший крутил в руках золотой, подвешенный на старенький, потертый ремешок. Лет пятнадцать назад он остался один на один с враждебным миром. Хотя нет, рядом всегда был неунывающий младший брат. Вернее, он таким хотел казаться: в свои пять лет мальчишка никак не мог поддержать брата, но старался как-то взбодрить последнего родственника, вселить в него уверенность. Какое-то время они жили в лесу. Старший умел и любил охотиться. Бывало они с отцом на декаду уходили из дома, и ни разу не случалось такого, чтобы добытчики вернулись без кабана или оленя.

Прошли годы. Жизнь среди деревьев не шибко радовала братишку, и этот засранец сорвался в «великий поход», как он его обозвал. Когда минул целый лунный цикл, Старший заволновался и отправился за непоседливым Пило. И он его нашел, но не сразу узнал. Вместо веселого пацана он увидел избитого паренька, валяющегося в загоне для будущих личных слуг. Сперва Старший решил, что брат дрался с товарищами по несчастью, но, как выяснилось позже, Младший ни дня не провел без попытки побега. Да, братья были такими: они никогда не сдавались и всегда были готовы отобрать и отдать жизнь. Именно в такой последовательности.